Гончарова Эвелина Исаевна

Увеличенная фотография (JPG, 55 КБ)

Родилась 10 апреля 1921 года в Донецке. Ее отец, Исай Маркович Пугач, с 1920 года работал заместителем главного инженера Юзовско-Макеевского угольного района. Он создал первое в Донбассе высшее учебное заведение — горный техникум для подготовки инженеров узкого профиля. В 1926 году, после реорганизации техникума в Донецкий горный институт, — стал его ректором. В начале 30-х годов прошлого века отец Эвелины был назначен заместителем начальника московского метростроя, и семья переехала в Москву. В военные и послевоенные годы И.М. Пугач был руководителем главных управлений кадров и учебных заведений Министерства угольной и тяжелой промышленности СССР.

Когда началась война, Эвелина Пугач была студенткой второго курса СТАНКИНа. В июле 1941-го она с мамой и младшей сестрой эвакуировалась в Пермь. В эвакуации мама Эвелины работала в артели по изготовлению перевязочных материалов для фронта — бинтов, тампонов и т.д, а Эвелина устроилась чертежницей в эвакуированный в Пермь институт ГИПРОУГЛЕМАШ. Через полгода в Свердловске поступила в Уральский индустриальный институт. В 1943 году вернулась в Москву, восстановилась в СТАНКИНе. В 1951 году поступила на работу во ВНИИПодземгаз. Стаж работы в «Промгазе» — 30 лет. Живет в Москве.

Воспоминания:

«Когда я устроилась чертежницей в институт ГИПРОУГЛЕМАШ, вместо работы нас очень часто посылали на расчистку железнодорожных путей. Труд был очень тяжелый. Мы уставали так, что валились с ног. Тяжело было и морально. С болью в сердце мы встречали эшелоны с ранеными, без конца прибывавшими на станцию; смотрели на изможденных жителей блокадного Ленинграда, которых удавалось вывезти из окруженного фашистами города.

В Свердловске, где я в 1942-м училась в Уральском индустриальном институте, нас разместили прямо в здании вуза. Мы спали на двухэтажных кроватях, которые стояли в аудиториях. Продуктовые карточки отдавали в столовую, где студентов кормили супом один раз в день. Во время войны в Свердловске был распахан под огороды и засажен каждый клочок земли. Даже вокруг института была посажена картошка. По вечерам мы с девчонками — а в институте в ту пору учились одни девушки — копали огороды после хозяев. Иногда удавалось найти несколько картофелин. Варили картошку или кашу из зерна, которое мы зарабатывали летом в колхозе. Я, помню, заработала целый мешок пшеницы. В 1943 году вернулась в Москву, восстановилась в СТАНКИНе. В мае 1945 года писала дипломную работу. Сказать, что День Победы был для нас неожиданным, не могу. Все чувствовали, что Победа близка. И все же никогда не забуду той радости и всеобщего ликования, которое охватило всех нас при долгожданном известии — ПОБЕДА!

Всю войну папа оставался в Москве — работал в министерстве угольной и тяжелой промышленности. Работы было много: трудились днем и ночью. Сталин мог позвонить после полуночи и затребовать какую-нибудь справку. Бессонные ночи и нервная, ответственная работа подорвали здоровье папы. Он умер рано — в 1954 году…»