Коен Давид Матвеевич

Родился 15 октября 1934 года в Москве. Отец — инженер-химик, мама работала медсестрой. Когда началась Великая Отечественная война, Давиду Коену было почти семь лет. В день его рождения, 15 октября 1941 года, они с мамой уезжали в эвакуацию одним из последних поездов, следовавших с Казанского вокзала. Вернулись в Москву в октябре 1943 года. После школы, в 1952 году, Давид Матвеевич поступил в Московский нефтяной институт имени И.М. Губкина, по окончании которого много лет проработал в нефтегазовой отрасли. Стаж работы в ОАО «Газпром промгаз» — 6 лет. Живет в Москве.

Отец Давида Матвеевича ушел на фронт в июле 1941 года. Непосредственно на линию фронта попал уже через месяц. Служил в танковых войсках, прошел всю Европу. Был ранен, контужен. Награжден боевыми орденами и медалями. Вернулся домой в 1947 году. В годы войны в Иране получал по ленд-лизу автомобили «Студдебекеры».

Воспоминания:

«…Отец ушел в самом начале войны. Он часто писал нам с фронта — присылал письма, открытки. У меня до сих пор хранятся вырезки-карикатуры из фронтовых газет. Я тоже писал ему на фронт — как мог, конечно. Папа умер рано — в 58 лет. Сказались последствия падения колонны автомобилей в холодную реку в Иране, где отец получал автомобили по ленд-лизу.

В эвакуацию мы с мамой поехали в октябре 1941 года и прожили в Татарстане, на железнодорожной станции Нурлат, ровно два года.

На станции сошло очень много людей. Жители поселка отнеслись к эвакуированным доброжелательно, проявили все законы гостеприимства. Мы жили в двухкомнатной квартире одного железнодорожника, семья которого приняла нас как родных. Квартира находилась недалеко от станции.

В Москве, куда мы вернулись с мамой в 1943 году, я видел пленных немцев, которых вели в колонне по улице Горького от Белорусского вокзала. Но особенно меня поразили холеные немецкие генералы, которых мы с мамой видели на Ярославском вокзале. Немцев вывели из автобуса, и я рассмотрел их очень внимательно: генералы были в высоких фуражках, в блестящих сапогах с высокими задниками. На их мундирах зловеще блестели кресты, а некоторые из генералов держали в руках монокли. Они шли с достоинством. В их лицах не было раскаяния, а некоторые смотрели на нас высокомерно. Еще помню белый немецкий самолет с черными крестами, стоявший на Площади революции. Самолет был огорожен канатами. Люди шли вдоль канатов и рассматривали его.

В День Победы, 9 мая 1945 года, в Москве творилось что-то невообразимое. В этот день мы с другом и его сестрой поехали на Красную площадь и стали свидетелями всенародной радости… В небе — огромный портрет Сталина, музыка, танцы, объятия незнакомых людей.

После войны с продуктами стало полегче, но все равно досыта мы не ели. Иногда в магазине давали муку, в очереди за которой приходилось стоять даже ночами. Номер очереди записывали на руке химическим карандашом.

Почти у всех москвичей в то время были огороды. Распахан был любой свободный клочок земли. Люди выращивали картошку, морковь, свеклу, капусту, репу.

Когда отменили продуктовые карточки, в свободной продаже появились сладости: конфеты-подушечки, коровка, халва. Мы с ребятами даже спорили, кто больше халвы съест…»